Для того, чтобы ответить на вопрос какое место занимает в моей жизни искусство (а именно живопись), невольно приходится перелистать мою жизнь.  Рисовала всегда с тех пор, как себя помню. Любила заполнять пространство, ограниченное  контуром, цветом. Помню, какую радость испытала, когда получила  в подарок маленькую коробку карандашей из шести цветов, купленную на барахолке моим двоюродным братом, пришедшим с фронта!  В магазинах канцтоваров тогда не было. Учась в школе, оформляла стенные газеты, школьные альбомы,  посещала художественные кружки, рисование было неотъемлемой частью моей жизни.

 

Другим, не менее сильным пристрастием, была любовь к природе, унаследованная от родителей.   Каждое выходной  семья старалась проводить на природе.  А как я любила купаться  в  Волге! В  младшие школьные годы, в будни, когда отец приходил с работы, я тащила его не подумав, что он устал, на Волгу купаться. Собирала дворовых друзей, и мы шли - папа во главе и орава детворы. А набережная Волги представляла тогда очень любопытное зрелище. Пристани для грузовых и пассажирских пароходов, дебаркадеры, пристани для гулянок на воде. А на берегу перевернутые гулянки, требующие ремонта. Какие то ларьки, бревна и целые плоты, полно народа. Жизнь кипела, а мы детвора сбросив свою одежонку на песок, бежали купаться. Я очень рано научилась плавать при таких обстоятельствах:  какой-то незнакомый мальчишка столкнул меня с  дебаркадера и я, беспорядочно махая руками, поплыла к берегу, чтобы не утонуть. В старшие школьные годы я переплывала Волгу в районе Затона и  Казачьего острова. А течение было очень сильное!

 

В итоге эти два пристрастия объединились: я стала рисовать природу. Сначала робко и всегда с натуры. Уезжала на дачные остановки или на волжские острова, в Октябрьское ущелье. Пользовалась акварельными красками, при этом я уже знала, что краски должны быть ленинградского производства, а кисти колонковые. Так как я нигде не училась, направлений в живописи не знала.  В качестве натуры выбирала то место и тот момент в состоянии природы, который  вызывал у меня какой-то эмоциональный отклик: восторг, умиротворение, восхищение и т.д. И я стремилась к тому, чтобы написанная мною работа вызвала у смотрящих на нее соответствующее эмоциональное состояние. Для этого, полагала я, должно  быть нарисовано «все как в жизни». Видимо поэтому в то время самым любимым художником был Шишкин.  Я тогда уже знала о технике мокрой акварели. Но она меня не устраивала. С помощью этой техники не получалось «все как в жизни». И я пошла своим путем смешанной техники. Где это возможно, пользовалась  письмом по мокрой бумаге, в других местах писала по сухой бумаге в несколько слоев стремясь к единой цели -  все как в жизни. Это порождало комплекс неполноценности, так как  я пользовалась не признанной  техникой.

 

Однако  мое увлечение не стало моей профессией. Во времена моей юности в стране был промышленный подъем, требовались специалисты соответствующего профиля. И я пошла учиться на механико-математический факультет Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского (СГУ). По окончании учения была оставлена работать на вычислительном центре СГУ,  где и защитила кандидатскую диссертацию. С 1975 по 2011 гг. – доцент кафедры вычислительной математики и математической физики СГУ.

 

Раз в пять лет сотрудников кафедры посылали в Москву на факультет повышения квалификации в МГУ. В одну из поездок меня познакомили с известным московским акварелистом Евгением Юрчуком. Он давал мне уроки письма в технике мокрой акварели. В Саратове я посещала мастерские заслуженных художников Анатолия Учаева и Татьяны Хахановой. Набиралась знаний, где только можно.  

 

В  восьмидесятые  годы в университете появляется  объявление о приглашении желающих посещать клуб художников «Вернисаж» при  Доме ученых (теперь Дом работников искусств).  К этому времени я уже стала задумываться над тем, как мне реализовать то, что заложено во мне свыше (а именно умение рисовать). Я  до сих пор благодарна сотруднику СГУ Нине Александровне Осенькиной за то, что она обратила мое внимание на вышеупомянутое объявление. Руководителем клуба «Вернисаж» в то время был  Александр Васильевич Перепелкин. Он и стал моим наставником и учителем. Художники клуба  раз  в неделю во главе с руководителем посещали лекции в музее им. Радищева, где нас знакомили с мировой и отечественной живописью, посещали все выставки, которые там проходили. В это время  я уже знала о направлениях в живописи. Но своему направлению не изменила и продолжала писать акварелью.   На мой вопрос к Александру Васильевичу «переходить ли  мне на масляную живопись» он ответил:  «я понял что, для  вас акварель, то же, что для меня масло, совершенствуйтесь в ней». 

 

Девяностые годы были очень трудными для страны и я пыталась как то отразить это в своих работах. Мне кажется, что я нашла в моем случае такую форму – это триптихи, часто сопровождающиеся комментариями в стихотворной форме. Так появились на свет такие работы,  как  «Былое и думы» и «Предупреждение». Помню, Александр Васильевич говорил о моих триптихах: «они согревают вам  душу». Они действительно грели мне душу. С 1995 года я начинаю выставлять свои картины.  1998-2007 годы стали самыми плодотворными (см. приложение).  В 2007 году в выставочных залах музея им. Радищева открывается выставка знаменитого московского акварелиста Сергея Андрияки. И я с удивлением обнаруживаю в этих  его работах технику, похожую на мою. Это меня окрылило и сделало более уверенной. 

 

В  2009 году  внезапно умирает мой муж:  друг, любовь, сокурсник, соратник. Вышел из дома и не вернулся живым. Инсульт. У меня  в результате этого  стресс и депрессия. Через три месяца умирает  Александр  Васильевич Перепелкин. Не знаю, как бы я выжила, если бы не искусство писать! Я начинаю писать портрет мужа. Это как-то возвращает меня к жизни. За тем начинаю писать портрет Александра Васильевича. В результате перенесенного стресса посыпались болезни как из рога изобилия. Я болею, но живу  и думою о том, как выздороветь.

 

В клуб приходит новый руководитель Сергей Владимирович Кондратьев. Благодаря его общительности и преподавательской деятельности  клуб пополняется новыми членами, приходит молодежь. Появляется возможность выставлять работы клуба в помещении Союза художников, что для нас престижно. Заседания куба проходят два раза в месяц строго по плану, где мы систематизируем и пополняем  свои знания в живописи. Я не пропускаю ни одно занятие. Клуб становится моей семьей.

 

Но не надолго. Болезнь прогрессирует. И вот наступает такой момент, когда я  не могу ходить.  Казалось бы, все, Но искусство помогает и здесь. У меня  была запланирована выставка в Культурном центре им П.А. Столыпина. И я решаю провести  эту выставку без  моего присутствия.  Я очень благодарна  Сергею Владимировичу, Лидии Ивановне Андриевской (нашему клубному секретарю) и всем нашим клубникам за то, что выставка состоялась. А еще я благодарна сыну за то, что он был моим представителем на выставке. Эта выставка расширила мои горизонты. Так как рисовать я пока могу и есть возможность выставлять работы, появляется потребность в создании новых работ, рождаются планы.

 

Мечтаю провести  выставку  под названием «О, Волга, колыбель моя». Также у меня запланирована серия триптихов  «Приметы  нашего времени».  Уже   две работы из этой серии сделаны. Когда я начинаю новую работу, я как бы начинаю заново с ней жить, целиком погружаясь в процесс ее написания, забывая на время о болезни, забываю об окружающем. Так что искусство имеет даже лечебные свойства. Теперь для меня искусство - все в моей жизни!

 

                                                                                                                                                          И.Д. Молоденкова